Петербургский «Дон Кихот» без глянца, на радость народу — роскошно!
Сколько версий бессмертного балета «Дон Кихот» видели рижане за последние четверть века? Наверное, пять точно. Это не считая многочисленных теле- и киноверсий — от Нуриева, Барышникова, Григоровича, кого угодно (балет — один из топовых в мировой хореографии). Но вот такой постановки он точно не видел никогда — той, что в рамках «Золотой маски в Латвии» показал Санкт-Петербургский Театр балета имени Леонида Якобсона. И знаете, это было роскошно во всех смыслах.
Без преувеличения: как говорится, в этой постановке прекрасно все, даже если и долго придираться — дескать, в постановке исчезла пара второстепенных, но вроде канонических героев основной версии в постановке Мариуса Петипа. Но для меня в нынешней версии главным стала именно хореография, которая посвящена 200-летию Мариуса Петипа и которая осуществлена танцовщиком с мировым именем, с недавних пор — и успешным хореографом Йоханом Кобборгом.
Официальная справка о нем (она же информация к размышлению): выпускник Школы Королевского Датского балета, был премьером Датского Королевского балета и Лондонского Королевского балета. В качестве приглашенной звезды танцевал в миланском Ла Скала, в Мариинском и Большом театрах и в других знаменитых балетных труппах мира. В октябре 2005 года впервые попробовал себя на поприще хореографа: сезон Лондонского Королевского балета открылся его редакцией балета А. Бурнонвиля «Сильфида», а затем Кобборг осуществил ряд постановок для других балетных театров. В сезоне 2007/08 его редакция «Сильфиды» появилась и в репертуаре Большого театра».
Так вот, что же придумал хореограф с этим балетом? На первый взгляд, ничего резко новаторского, в отличие от того же «Дон Кихота» жителя Санкт-Петербурга Бориса Эйфмана, который привозил своего абсолютно гениального «Дон Кихота» в Ригу еще в 1996-м (потом еще несколько раз), но его постановка многими и по сей день может считаться очень и очень «продвинутой» (в лучшем смысле слова).
А вот эта постановка — совершенно народная (опять же в лучшем смысле слова) и, наверное, аутентичная. Наверное, она согласуется с самой первой версией бессмертного балета, созданной Мариусом Ивановичем Петипа.
«Наверное» — потому что никто же не знает, как почти два столетия назад выглядел его «Дон Кихот», видеокамер же не было, хореография передавалась из рук в руки и из ног в ноги — по пути явно были различные «отклонения». И в конце концов, классической стала версия Петипа и Горского, в которой все очень задорно в самом начале, философски и воздушно в сцене, когда Дон Кихот теряет разум после битвы с мельницами (и тут являются к нему видения прекрасных девушек во главе с Дульсинеей, и все под божественную музыку Людвига Минкуса, классика жанра), а завершается великолепно, грандиозно и пафосно — свадьбой главных героев, Базиля и Китри. Причем танцуют под сводами некоего замка, оба в умопомрачительных черно-красных костюмах.
Скажем сразу, что здесь завершается свадьбой, которая состоится прямо на городской площади, по которой проезжал в самом начале балета Дон Кихот с Санчо-Пансой; стол с яствами прямо тут же, на площади; Базиль танцует в том же простом наряде, что и в самом начале, и только невеста Китри чуток приоделась, но без такого вызова, как в привычных версиях. Базиль и Китри ведь вовсе не аристократы: он бедный брадобрей, а она дочь лавочника, но завершается все счастьем.
В общем, все как у Сервантеса, который и стал одним из героев спектакля, в финале дописывающим свой великий роман, ставящим финальную точку и гордо удаляющимся, оставляющим большой том в кресле.
Удаляется, кстати, как Дон Кихот — как рыцарь, довольный своим романтическим делом, которое довел до победного конца.
Второй важный момент: как ни крути, в привычных версиях главными героями становились как раз Базиль и Китри (в разных составах мы помним Васильева и Максимову, Барышникова и Макарову, Нуриеву и Фонтейн, многих других), хотя в у самого Сервантеса их история любви — только маленький фрагмент большой эпопеи идальго из Ламанчи. Здесь главным героем (или вровень с Базилем и Китри ) выходит сам Дон Кихот. При этом он — именно артист, а не просто артист балета (пусть в данном случае его и исполняет как раз артист балета, но только при помощи драматических театральных средств выражений, которых в этой версии много). Невольно вспоминается, что в двадцатых годах на сцене питерского Мариинского театра в постановке Петипа безумного рыцаря играл как раз драматический артист, тогда в образе рыцаря был начинающий артист Николай Черкасов, будущий Александр Невский и Иоанн Грозный у Эйзенштейна.
И центральной во всех смыслах (и по времени — она в середине, и по смыслу) становится сцена беспамятства Дон Кихота, увидевшего ангела и множество красавиц, хотя в привычных версиях центральной сценой становился всегда свадебный финал с его легендарным па-де-де.
Па-де-де и тут — оно идет в классической хореографии Петипа, но вот сцена беспамятства — это роскошь и внешне, и внутренне. Какая хореография — аккуратная и будоражащая душу неоклассика Йоханна! А какие костюмы! Балерины в пачках зеленоватого цвета, а не в белоснежных, как обычно — тут Дон Кихот слегка потерял рассудок, явно перед этим перебрав в харчевне, где плелась интрига спасения любви Базиля и Китри, которую хотят выдать замуж за богатого, но нелюбимого испанца. Ох, и все под музыку Минкуса, а более гениальной музыки в балете трудно найти. Если только в «Баядерке», да и то она написана тем же Минкусом...
Костюмы вообще заслуживают отдельного рассказа — они все красочные, разноцветные, как и цвета солнечной Испании, где, собственно, и явился на свет рыцарь, ставший впоследствии одним из символом мировой культуры. Шесть уличных танцовщиков, сопровождающих странствующую пару тореадора Эспады и его спутницы — в костюмах, которые составляют все цвета радуги. Как сообщают знающие критики: «Художником-постановщиком стал знаменитый французский театральный художник с русскими корнями Жером Каплан, известный российской публике по работе в Большом театре над балетом «Утраченные иллюзии» на музыку Леонида Десятникова в тандеме с хореографом Алексеем Ратманским». Действительно, его работа стала одним из главных героев этой блестящей постановки.
Да, и на этом фоне все же самое главное — сам балет, его исполнители. Без всякого пафоса предположу, что они все идеальны — от исполнителей главных ролей до второстепенных (уличные танцовщики и подружки Китри).
И сам Санчо Панса, толстый, как известно (явно подложен поролон)! В восхищение приводит уже первая сцена с участием Санчо, когда его по прибытии в городок начинают подкидывать в воздух, издеваясь: Санчо подкидывают четыре раза и четыре же раза он в воздухе дрыгает своими по-настоящему хореографическими ножками, несмотря на искусственное пузо. Это театрально, забавно и трогательно.
Все исполнители, без преувеличения, заслуживают того, чтобы танцевать на лучших сценах мира. Хотя уже и так танцуют в одном из центров мировой хореографии — в театре балета Леонида Якобсона, который был известен в середине прошлого века своими новаторскими на то время постановками — «Спартака» ставил еще до Григоровича и говорят, это было более лирическая, а вовсе не героическая версия. В его миниатюрах нашел себя, как исполнитель не только в классических постановках, еще совсем молодой Михаил Барышников.
София Матюшенская (Китри) в Петербурге с 2015-го (закончила Национальный хореогрфаический колледж в Кишиневе). Исполнитель роли Базиля Андрей Сорокин (чернявый и в жизни, будто истинный испанец!) — это вообще микс самых разных хореографических и заслуженных школ — начинал в Харькове, затем учился в Перми, танцевал в Новосибирске и Екатеринбурге, в Санкт-Петерубрге с 2016-го. Елена Чернова училась в той самой Петербургской академии имени Вагановой (колыбель русского, да и мирового балета). В целом этот «Дон Кихот» был представлен сразу в семи номинациях на главную театральную премию России «Золотая Маска»
Рижская публика принимала спектакль не просто тепло, а очень тепло — аплодировала каждой удачной вариации, театральной мизансцене (и того, и другого здесь за два с половиной часа балета очень много). И в целом по окончании было некоторое «половодье чувств» и у артистов (в кои веки во время пандемии гастроли), и для зрителей (для них, уже в масках поголовно, этот вечер вообще был закрытием «полунормального» театрального сезона, когда еще могли заполняться залы полностью). Аплодировали стоя, расставались довольными и счастливыми.
Хотя убежден, что у многих в день перед спектаклем настроение было дрянное. Сами понимаете — пандемия, статистика умерших, непонятно, что будет далее. А что будет в январе? Невольно вспомнились случаи похуже — когда в блокаду Ленинграда все равно танцевали. Играли, например, в самую суровую пору «Сильву» Кальмана. И все это поднимало дух.
На этот гастрольный спектакль руководство «Золотой маски в Латвии» пригласило более ста врачей, для которых в их повседневной и зачастую драматической (действительно так, знаю не понаслышке) нынешней реальности этот «Дон Кихот» был ярким просветом и лучом надежды, что все будет хорошо.
Да. И кстати — перечитайте «Дон Кихота», время же сейчас вроде позволяет.
Андрей Шаврей
