Чистая радость
Набирающий с каждым сезоном рейтинг петербургский Театр балета имени Леонида Якобсона, нечасто выступающий в родном городе из-за отсутствия собственной площадки, добавил в репертуар оригинальный вечер. Работы современного хореографа Вячеслава Самодурова “Озорные частушки” и “598 тактов” обрамили недавно возобновленный цикл миниатюр “Роден” легендарного Якобсона.
Балет “Озорные частушки”, образец городского лубка на музыку Родиона Щедрина, встающий в один ряд с балетом Алексея Ратманского “Русские сезоны”, был выпущен прошлой зимой. Спектакль отмечен премией “Золотой софит” как лучшее сочинение сезона и номинирован на театральную премию “Золотая Маска”. Однако в связи с изменившимися условиями фестиваля нынешней весной его в Москве не покажут.
Кстати, именно Алексей Ратманский когда-то открыл начинающему балетмейстеру Вячеславу Самодурову хореографические перспективы. Если импульсивно-нежная хореография Ратманского пятнадцать лет назад казалась для исполнителей едва возможной, то Самодуров сегодня, увлеченный вихрем щедринского звучания, и вовсе не знает удержу. В пестрых разноцветных платьицах и черно-белых трико танцовщицы и танцовщики напоминают дерзких уличных плясунов, заостренной мозаикой па дразнят публику и мигом исчезают за занавеской. Действие внезапно прерывается долгими раскланиваниями. Самодуров не был бы Самодуровым, если бы не обыграл заявленный в названии эпитет “озорные” – достаточно вспомнить его лукавого Петрушку еще в бытность хореографа танцовщиком Мариинского театра. Так вот поклоны поделили “Частушки” пополам и оказались ложным финалом. Когда к семи исполнителям выскочила еще дюжина, то все вместе они в якобы бессюжетной хореографии принялись намечать озорные сценки, исполненные с поистине феллиниевской радостью жизни.
Ценная тенденция – восстановление “связи времен”, – возможно, не всегда осознаваемая самим хореографом, наблюдается в его творчестве уже на протяжении десятилетия. Поскольку “Озорные частушки” – не чистый хореографический эксперимент, как в случае с “Танцеманией” в Большом театре, то в постановке для питерской труппы “разговор” с театральной историей по-прежнему ведется. Не столько с телесными поисками середины ХХ века, когда Леонидом Якобсоном сочинялся цикл “Роден”, сколько с балетом-манифестом Леонида Мясина “Парад” 1917 года, где прелюдия – абсолютно новаторски – была заявлена главной темой спектакля. Самодуров развивает этот ход, и интерлюдию сменяет темой: после блестящего антре так называемых семи зазывал он открывает все пространство сцены. Безусловно, “Озорные час-тушки” – дягилевский по духу спектакль и вдобавок коллективный портрет труппы, на балетной карте Петербурга уверенно выходящей на второе место после Мариинки.
Премьерный “598 тактов” – первый балет Самодурова в статусе свободного художника. Спектакль создавался в тот момент, когда худрук сложил с себя многолетнюю ответственность перед екатеринбургской труппой, когда напряжение ненадолго отошло на второй план и хореографа окрыляли невиданная легкость и свобода. Несмотря на то, что страсть Самодурова к счету обозначена в названии, на самом деле балет на музыку Карла Филиппа Эммануила Баха – невероятно атмосферный. Взят один день, от рассвета до заката, длящийся, пока от колосников до пола не опустится во всю ширину сцены софит-мост. Пока его огни не сменятся светом канделябров.
Изысканный в пластическом и изобразительном смыслах спектакль задуман на контрасте внешнего и сокрытого. Лакеи одеты в бархатные сюртуки, в то время как господа на сцене выступают в дезабилье. Первые в париках чинно переставляют бутафорские стулья, вторые – фривольно резвятся, имитируя наслаждение чашечкой утреннего кофе. Первые исполняют обязанности, вторые – маскируют свидания. В выдержанном распорядке дня правит таинственность отношений. Ритмический контрапункт соблюден в каждом такте: мерный шаг камердинеров и быстрые объятия придворных, тяжелая поступь первых и летящие пор де бра вторых, неостановимый ход одних и резкие остановки других. В самой музыке сына Баха, сочной, барочной, угадывается моцартианский дух, и она явно ведет за собой ангажированного на два сезона вперед хореографа. Немаловажно, что опыт предшественников в спектаклях на схожую тематику Самодуровым учтен, но нисколько не повторен.
С обретением своего хореографа “якобсоновцы” явно открывают новую страницу истории своей труппы.
